Новости

С этих строк начала Мадлен Олбрайт свой очерк воспоминаний о Евгении Максимовиче Примакове, с которым ее связывали не только годы работы на посту министра иностранных дел, но крепкая дружба.

«В последний раз я беседовала с ним по телефону за несколько дней до его кончины. Он болел, но был в курсе всего происходящего. «Я очень обеспокоен тем, что российско-американские отношения находятся на самом низком уровне за долгое время», — сказал Евгений. Я согласилась.

Между этими двумя разговорами прошло 18 лет, в течение которых мы встречались десятки раз – в Москве, Вашингтоне, Женеве, Брюсселе, Нью-Йорке, Куала-Лумпуре и Маниле…

Нам с Евгением довелось быть коллегами в необыкновенное время, когда Соединенные Штаты и Россия выстраивали стабильные отношения после окончания Холодной войны…

Проблема заключалась в том, чтобы устранить разногласия в наших и российских подходах к европейской безопасности с завершением холодной войны. В этих целях мы с Евгением проводили вместе много часов, разрабатывая формулировки хартии Россия-НАТО, которые дали бы России право голоса, но не право вето в дискуссиях на тему европейской безопасности. Многие из этих дискуссий проходили во время официальных встреч, где у нас были переводчики, но продолжались за ужином, когда мы обходились без перевода. Евгений говорил по-русски, а я говорила по-английски. Эти ужины проходили дома у меня и у него, а также в наших любимых ресторанах.

Я вспоминаю один случай, когда хотела пригласить его к себе домой на ужин, но не могла – полы в моей столовой проели термиты. В тот раз нас пригласил к себе домой заместитель госсекретаря Строуб Тэлботт. Разговор получился прямым и оживленным. Мы говорили о тенденции наших чиновничьих аппаратов сводить на нет то взаимопонимание, которого мы добивались, разговаривая друг с другом напрямую. С тех пор, если сотрудники мешали нашему привычному формату общения, мы называли это кодовым словом «термиты»…

Министров иностранных дел часто просят о таких вещах, которые не входят в сферу их служебных обязанностей. На региональном форуме АCЕАН мы исполняли комическую сценку. Во время первой встречи в 1997 году Примаков участвовал, но не пел. В следующем году я убедила его выступить дуэтом. Где-то между трудными переговорами по вопросам Балкан и Ирака мы придумали собственную версию «Вестсайдской истории», назвав ее «Иствестская история», то есть «История Востока-Запада». Мы вместе написали текст, а на репетициях было выпито немало водки. Когда настал наш час, я вышла на сцену и запела: «Прекрасней звука нет на свете – Евгений, Евгений, Евгений», а он в ответ со своим сильным русским акцентом: «Я встретил девушку — ее зовут Мадлен Олбрайт». Мы покорили публику.

Впервые встретившись с Евгением в 1997 году, я сказала ему: «Я знаю, что Вы преданный защитник российских интересов. Вам следует знать, что я собираюсь столь же яростно защищать интересы Америки. Если мы оба будем помнить об этом, мы должны поладить». И мы ладили».